(конспект: Евгений Сыромятников, редакция: Георгий Курячий) Сокращение: “л.” означает «лектор».
История (поучительная): у нас зашёл разговор, насколько удобно использовать Linux, и лектору понравилась фраза есть ли в Linux удобные настройки, например отключение автозапуска CD. Ничего более показательного нельзя придумать. Какая ситуация: пользователя приучили к тому, что он не разбирается ни в устройстве компьютера, ни в ОС, ни в логической организации. Человек покупает диск. Там не файлы, там игра. Человек вставляет в компьютер диск, и игра в компьютере. Если игра не запускается (сама), то это плохо и диск возвращается продавцу. Что сделано: есть программа, которая записана, есть файл, в котором записано, что запускать, и при вставке она запускается. Такое можно сделать и для Linux, но наша задача не скрыть от пользователя детали, а наоборот. Нужно прямо противоположное, чтобы в голове человека таких легенд не оставалось, даже если нет задачи обучать программированию, а обучать пользованию прибором (показывать презентацию, таблица период элементов). Тем не менее, отключение подобной штуки почитается самым главным удобством ОС.
Лектор обещал сегодня, что будем разговаривать не о Linux, а о ситуации, сложившейся с лицензиями (в прошлый раз было сказано, что лицензия не то же самое, что license)
Постатейно лектор это освещать не будет, это очень долгое мероприятие. Ключевые положения Л. постарается вспомнить. Л. интересно рассмотреть причины, как мы до жизни такой дошли, почему мы все пираты, и вообще, что это за противоестественные приключения приключаются.
Начнём с конца, с того, на чём мы стоим. Существует понятие «лицензия», которым всех пугают, и есть «патент», которым пугают не всех, но к нему все приглядываются. Например, в Европе была шумиха по поводу софтверных патентов. На взгляд лектора, патент ещё больше оторвался от действительности.
Ситуация с лицензиями такова, что существуют некоторые ограничения, накладываемые лицензией, которые несовместимы с повседневной жизнью. Не существует естественного механизма, по которому эти ограничения бытовали среди нас, они делаются извне, например всякие штучки, которые запрещают копирование. Доходит до смешного: «мы берём за программу на 50% больше, так как у нас отличная система защиты от копирования, и мы на неё много потратили».
Человек, который «украл» программный продукт, не причинил ущерба никому, правовладелец ничего пока не лишился. Речь идёт о непрямом ущербе. Что-то вроде упущенной выгоды. Когда громко говорят о краже ПО, никогда речь не идёт о собственно краже.
Пункт третий (очень важный пункт). Надо понимать, что повсеместное нарушение лицензии выгодно производителям этого софта. В том случае, когда становится им невыгодно, они могут отсудить деньги. Но если стоимость копии ПО возросла до реальной цифры (долларов 200), то её никто не покупал бы, никто бы не жаловался на переход с неё. Это первое, что не нравится л.: «первая доза бесплатно». Лектор сам участвовал в шабаше по неконтролируемой раздаче софта (по инициативе правовладельца), и на вопрос «а как же так, ведь надо по закону вступать во владение» ответили, что организация смотрит на это сквозь пальцы.
Для того, чтобы мы попали в это странное положение с лицензиями, широко используется понятие «патент». С патентом произошли необратимые и чудовищные изменения, как со средством поощрения талантливых изобретателей. Говорят, что денег мы тебе давать не будем, ты его сам продавай. Если ты её сможешь сам продать, то:
На текущий момент, в компьютерной сфере, в меньшей степени — шоу-бизнеса, патент является средством обогащения торговца, так как патенты можно покупать. Изобретатель — профессор, который продавать не умеет, к нему приходит бизнесмен, покупает у него патент, и только на том, что покупает и продаёт патенты, получает деньги.
Сейчас патент действует в течение, скажем, 20 лет. Компании на внедрение и извлечение прибыли с новинки нужно 2 года. Остальные 18 оно тормозит прогресс. Ибо конкуренты рассмотрели решение, могут сделать его дешевле, качественней, и так далее, но сделать этого не могут, ибо патент. У нас примеров софтовых нет, но есть примеры железяк. Например, если посмотреть, как сменяли друг друга носители данных, то каждый раз побеждал наихудший вариант. Например в (кажется) Зеленограде в 80-х были носители, которые могли хранить по несколько гигабайтов. Были digital audio tape, которые тоже могут хранить дикое количество гигабайтов. Где они? Они оттеснены владельцами патентов.
Связано это с тем, что в IT-индустрии цикл внедрения очень короткий.
Последнее связано с тем, чего только не патентуют. Один наш товарищ запатентовал сам факт поиска по WWW в какой-то стране, где есть софтовые патенты. И пытался у кого-то что-то отсудить. Один товарищ запатентовал сотовый телефон. И теперь наезжает на китайских производителей, с которыми меряются отнюдь не основательностью правовой базы.
Причина: где-то век назад в мире начали развиваться спрос и предложения на нематериальные вещи, например программы. В течение 2000 лет с момента появления общественного договора человечество вырабатывало право. Например, ты купил табурет, я его пришёл и отобрал, теперь он у меня есть, у него нет. Человек в праве сказать, что его ущемили, у него отобрали табурет, и я должен дать ему табурет или дать ему денежный эквивалент. Присутствуют затраты на копирование.
Что происходит с нематериальными объектами: есть программа, у неё есть материальная составляющая (компакт-диск). Если у нас 2 программы, нам необходимо материальную часть умножить на два, а труб программиста не увеличивается. Для 1000 копий необходимо 1000 дисков и один сеанс работы программиста. Фактически, ущерб при копировании нематериального продукта равняется стоимости лазерного диска. Если ты принёс свою болванку, то ущерб электроэнергия и амортизация привода. Это безущербное копирование.
Л. не умеет рассуждать о упущенной выгоде, по этому поводу л. вспоминается история одного человека, который украл мешок пшеницы, за мешок засудить не могли, поэтому посчитали, сколько можно из него вырастить пшеницы, всё равно мало, понадобилась ещё одна итерация.
У нас есть программа, и мы либо говорим, что копирование не приносит прямого ущерба, или говорим, что 2000 лет вырабатывали право собственности, и программа — моя собственность.
Поэтому тезис: право нематериальной собственности практически эквивалентно праву материальной собственности. Следствие: копирование причиняет ущерб, существует механизмы, которые его считают.
Ещё следствие: чтобы ущерба не было, нужно запретить какими-то юридическими или аппаратными средствами несанкционированное распространение продукта, ибо оно причиняет ущерб. Как это сделать: сами программисты против подобных вещей, ибо они работают сообща. У них идеологически открытый способ разработки. Поэтому чтобы этот способ работал, необходимо, чтобы собственность сохранялась не за авторами, которым выгодно распространять, а за торговцами, которым свободно распространять невыгодно, Без этого мы не создадим компанию, которая использует закрытый способ разработки.
Вывод: пользователь правовладельческой программы не является её хозяином, даже той копии, которую купил. Вы его берёте в «аренду». Ибо вы не можете делать то, что может делать хозяин. Ближе всего это к феодальному строю. Единственное, что можно, — пользоваться тем, что выдали.
Ещё один вывод, который важен для нам не как пользователям, а как участникам: мы не можем подключиться процессу разработки. Мы можем только стоять в стороне и ждать, пока она не заработает так, как нам хочется.
Это была попытка воспроизвести устройство, когда мы сохраняем право материальной собственности на программу.
Тезис: при распространении программного продукта факт распространения стоит столько же, сколько CD. Сейчас мы посмотрим, как это устроено:
Копирование не приносит ущерба. Это значит, что любое распространение приносит нам только выгоду. Мы получим потенциальных участников, новых пользователей, обратную связь...
Пропадает синтетическое понятие «собственника программного продукта». Оно исчезает. Зато появляется понятие «хозяин экземпляра». В случае свободного программного продукта при его получении вы становитесь хозяином его экземпляра.
На этом можно поставить точку, но поскольку есть институт приписывания прав, добавляется дополнительная пятая статья о запрещении выкидывания любой из 4 свобод.
Одно из следствий: непонятно, разработчики это или пользователи. Если я являюсь активным членом сообщества, то неважно, что именно я делаю, пускай даже пироги пеку.
Кто угодно может сколь угодно сильно повлиять на продукт, если сделает большой вклад в его развитие.
Нарочито кратко и с опусканием многих мелочей.
При описании происхождения вилки ПО (свободное и правовладельческое) стало понятно, зачем разговор заведён: при встрече с правовладельческим продуктом надо понимать, что вам запрещено: запрещено копирование. Из-за этого возникают претензии к людям, которые покупают там, где дешевле, ибо это рынок. В случае встречи со свободным продуктом копирование — хорошо.
Ситуация в российском законодательстве: «Доченька, не ругай наши порядки — Мама, откуда у нас порядки». Но порядки есть. Есть два закона, к которым мы должны обращаться: закон об авторских и смежных правах и закон об охране программ для ЭВМ и БД.
Есть понятие «лицензия»: в российском законодательстве это — право заниматься деятельностью. Ближайшим аналогом того, что у них называется «License», является авторский договор.
Принципиального различие авторского договора и License: авторский договор заключается с человеком, который обладает имущественными правами на продукт, то есть с хозяином продукта. Когда мы берём коробочку со свободным софтом, то это коробочка человека, который вам её выдал. А когда берём коробочку с правовладельческим ПО, то авторский договор заключается с корпорацией Микрософт.
Сам факт принятия License делает вас человеком, согласившимся с тем бредом, который там понаписан. В российском законодательстве всё проще, там речь только об передаче прав.
По российскому законодательству авторские права по факту написания произведения, причём либо у него, либо у его работодателя. Это не касается неимущественных прав (право на имя,...), то есть того, что неотторжимо от автора, и это продать нельзя.
Ещё важный штрих относительно того, что является объектом авторского права, то есть то, на что могут распространятся лицензии. Они распространяются на текст, созданный творческим трудом, они не могут налагать их на последовательности байтов, которые сгенерировала программа.
Это некие вводные, которые следует знать при разработке или покупке. Следует всегда выяснять, у кого какие права остаются.
В законе, который был принят в 20052006 наконец-то удалили собственность на информацию, и вместо него ввели право на обладание и распространение. Тогда-то b начались преследования людей, которые участвуют в распространении не имея на то права.
Лектор попробует ответить на вопрос. Часто он слышал, что текст license недействителен, и что там противоречия вплоть до с конституцией. Это правда, но есть авторский договор, а license которая есть — приложение.
Ещё есть требование перевода договора на русский язык, а лицензия GPL официально существует только на английском. И для того, чтобы распространение было законно, надо, чтобы GPL была на русском? Это неправда, так как русский должен быть авторский договор, а остальное — это приложение, и это дело суда — грамотно приложение перевести.
Внутри GPL содержится достаточное количество утверждений, которые конституционно значимы.
Есть убеждение, что правовладельческие программы можно копировать. Это было правдой до последнего времени, когда было право на информацию. Теперь копирование — нарушение права на распространение.
Ещё одна легенда: для передачи авторских прав необходимо письменное подтверждение правообладателя, это неправда довольно давно, ибо в законе о ЭВМ и БД оговорено, что при передаче, которые не при личной встрече, должны быть две вещи: публичная оферта, и виртуальный (ощутимый) договор, договор присоединения. В частности, показ «лицензии» и нажатие кнопочки «ОК», является этой парой. Лицензия в публичном месте — первое, нажатие кнопочки — второе.
Ещё один миф: любое распространение оперирует ценностями, с этого надо платить налоги, более того, в законе написано, что есть некая сумма, которую надо платить, пускай нулевая. Поэтому за бесплатно программы передавать нельзя, это в убыток. Это не так. В законе сказано, что передача прав делается за деньги или «иным способом». Иные способы: при составлении договора с государством некоторые права передаются безвозмездно.
Бытует поверье, что лицензионным является программный продукт, который сопровождается печатным текстом лицензии. Желателен солидный внешний вид, например хитрая бумажка (не туалетная), на которой что-то написано. В это сильно верят люди с автоматами и в масках.
Миф, что Linux свободный, что ж вы его продаёте... недостаточно серьёзно.
При копировании АльтЛинукса собственником копии становитесь вы, а не АльтЛинукс.
Ещё более жёстко состоит дело с товарными знаками, гарантийными обязательствами... Это не имеет отношения к свободному ПО, а к коммерческим атрибутам.
В Альте был единственный раз, когда они обратили на это внимание, когда человек расшивал однодисковый дистрибутив на две болванки... считал, что свободный софт — халява, делал как попало, но утверждал, что это — дистрибутив ALT Linux. Это не дистрибутив, это его копия. Претензии — к хозяину копии.
Было убеждение, что все программы под Виндоус нельзя распространять, ибо придут люди и будут просить деньги. Виндоус — это платформа, как и Linux, и требования платформы (пока) не предполагают взимания платы за использование.
По закону любой государственный документ, предписывающий нормы, определяющий стандарты (тексты российских законов) является достоянием общественности. Можно брать деньги за услугу, но не за содержание документа. Должно быть доступно на «порталах» соответствующих министерств.
Опасение: в дистрибутиве не всё свободно. Да, но свобода использования и распространения в неизменённом виде имеется.
Опасение: очень напрягает ситуация, когда текст на английском языке, что написано, не понимаю. Ответ: существует неофициальный российский перевод, но за него никто не отвечает. Не в переводе дело: есть же уголовный кодекс, но его обычный человек, не юрист, не понимает. Поэтому составляются понятные «отжимки» и утверждается, что они истинны (хотя и не имеют полной юридической силы). Например, четыре свободы и ограничение. Эта отжимка не имеет юридической силы, но она — правда и это можно юридически проверить.
Опасение: насколько то, что Вы говорите по поводу свобод, особенно интересует свобода документации, насколько там буква лицензии соответствует духу свободных программ, и ещё: что если в 101-й версии автор свободу отменит?.. Ответ: на документацию — лицензия FDL, там есть ограничение «неизменяемые разделы» (чтобы не передёргивали при цитировании). Изменение лицензии нельзя сделать задним числом, оно не может затронуть уже проделанную работу.
Пример: был X11, и с определённой версией там появился пункт, что нельзя удалять упоминание автора. В результате было сделано ответвление последней версии по старой лицензии. Только автор может поменять лицензию.
Пример: вот был TuxRacer, и он стал несвободным, и сообщество сделало наследника PPPRacer от последней свободной версии. Проблема с играми в том, что открытыми их делать полностью очень трудно, так как есть ещё работа художников и др. Поэтому обычно движок открытый, а все картинки закрытые.
Существует три категории авторских прав: две «официальных», одна — рекомендация
При госзакупках государство получает не исключительные, а достаточные права (подобные GPL), а владельцем кода (обладателем исключительных прав) остаётся автор.
Была проделана большая работа относительно того, что должно быть в бумажной лицензии, чтобы она имела юридическую значимость. После того, как она была составлена, она показала свою эффективность. Что должно быть в «правильной» лицензии:
АльтЛинукс полицензионней многих, так как регистрирует продукты в Информрегистре.
Бумажка с Серийным Номером очень важна тем, кто в него верит, например нумерологам и каббалистам.
В следующий раз: возвращаемся к самому дистрибутиву, что такое дистрибутив, какой бывает, как им пользоваться, чем он отличается от ситуации «накачал из интернета».
И рассказать про то, как делаются слайды.